Energy Security: Russian and European Legal Approaches (II)

In the UK, oil and oil products are traded at one of the world’s largest mercantile exchanges, the London Intercontinental Exchange (ICE Futures Europe), which is a part of the American Intercontinental Exchange (ICE) founded in 2002. The latter is known to all players in the commodity market as a transnational mercantile exchange for trading in various goods. At the London Intercontinental Exchange, almost 50% of the global volume of transactions in futures for oil and oil products in the world is settled. The activities of the Stock Exchange are regulated in accordance with the requirements of the United Kingdom Financial Services and Markets Act 2000 by the controlled Bank of England as well as by the Commodity Exchange Act.

The author continues the study of issues of legal support of energy security. The first part of the study was published in the Energy Law Forum journal 2018, No. 3. The first part of the study considers the legal meaning of the concept of energy security taking into account the energy interests of various states, outlines and analyzes the main components of the energy security and the state’s role in ensuring thereof. While examining the role of the state in ensuring energy security, the author notes that the state uses both public law and private law methods, and concludes that the role of the state in ensuring security of energy supply consists, on the one hand, in forecasting supply and demand, securing favorable conditions for the activities of energy companies, regulation, state control (supervision), control of quality of energy (energy resources), and implementation of the national energy policy and, on the other hand, in the direct impact on production of energy (energy resources) by private law methods through participation in the authorized (share) capital of energy companies and adoption of corporate resolutions. In the second part of the article, the author examines the legal framework of energy security in the European Union, and analyzes the sources of European and national legal regulation (using Germany as an example). Based on the results of the study, including those set forth in the first part of the article, a number of conclusions and proposals were made, in particular, on the need to consolidate the concept of “energy security” in the effective laws.

Keywords

energy law, legal framework of energy security, affordable energy, energy prices

Received

11.02.2019

Publication date

01.03.2019

Number of characters

14137

Cite Download pdf

GOST	Kozlov S. Energy Security: Russian and European Legal Approaches (II) // Energy law forum – 2019. – Issue 1 C. 46-51 [Electronic resource]. URL: https://mlcjournal.ru/S231243500022050-3-1 (circulation date: 30.04.2024). DOI: 10.18572/2312-4350-2019-1-46-51
MLA	Kozlov, Sergey V "Energy Security: Russian and European Legal Approaches (II)." Energy law forum 1 (2019):46-51. DOI: 10.18572/2312-4350-2019-1-46-51
APA	Kozlov S. (2019). Energy Security: Russian and European Legal Approaches (II). Energy law forum (1), pp.46-51 DOI: 10.18572/2312-4350-2019-1-46-51


1	В Германии, равно как и в целом в Европейском Союзе, содержательное наполнение понятия энергетической безопасности базируется на трех «китах» (так называемая энергетическая триада): безопасность (в том числе надежность и бесперебойность), конкурентоспособность и экологичность энергоснабжения (защита окружающей среды и климатическая политика, направленная на устойчивое развитие). При этом следует отметить, что обеспечение европейской энергетической безопасности должно стать общей задачей в рамках создаваемого Энергетического союза (Energy Union).
2	Безопасность энергоснабжения является одним из главных приоритетов в Рамочной стратегии Энергетического союза [1]. Конкретные предложения по ее обеспечению отражены в Пакете по устойчивому обеспечению энергоснабжения, опубликованном Еврокомиссией в феврале 2016 года [2]. На основе данных предложений в октябре 2017 года Еврокомиссией было принято Постановление (Регламент) по безопасности газоснабжения (Регламент (ЕС) 2017/1938 от 25.10.2017), направленное на предотвращение возможных кризисов газоснабжения и введение в действие принципа солидарности в ситуациях крайней необходимости [3]. Поводом к разработке данного документа, как и в целом к созданию Энергетического союза, во многом послужили многочисленные российско-украинские газовые конфликты, а также политический кризис между странами в результате событий 2014 года, вследствие чего возникла особенно серьезная угроза европейской энергетической безопасности в связи с риском надежности транзита российского газа через Украину, так как Россия поставляет на европейский энергорынок около 35% от всего импортируемого в ЕС природного газа. Эскалация конфликта между Нафтогазом и Газпромом в марте 2018 года, приведшая к инициативе ПАО «Газпром» по расторжению транзитных контрактов [4], по сути, подтверждает своевременность принятия данного постановления с точки зрения интересов ЕС.
3	Говоря об энергетической триаде европейской энергетической безопасности, следует отметить, что конкурентоспособность и экологичность энергоснабжения базируются на принципах единой европейской энергетической политики по развитию конкуренции (основным правовым источником здесь является Третий энергетический пакет) и проведении жесткой экологической политики применительно к энергетике (в том числе стремлением к полному отказу от использования ископаемых видов топлива, развитии ВИЭ и т.д. [5]). И по данным направлениям, в отличие от третьего «звена» энергобезопасности — безопасности энергоснабжения (supply security), среди стран — членов ЕС наблюдается относительный консенсус.
4	В отношении ключевого звена европейской энергетической безопасности — безопасности и надежности энергоснабжения, который для Евросоюза заключается прежде всего в диверсификации поставок и снижении энергетической зависимости от странэкспортеров [6], важнейшее значение среди которых играет Россия, как известно, среди стран — членов ЕС в последнее время ведутся жесточайшие дискуссии, основной из которых является вопрос о надежности поставок российских энергетических ресурсов (в том числе о надежности и целесообразности с точки зрения энергетической безопасности строительства газопровода «Северный поток — 2») и необходимости более глубокой диверсификации поставок энергоресурсов. В нынешних геополитических условиях данная дискуссия является одной из острейших в сфере обеспечения энергетической безопасности ЕС.

Readers community rating: votes 0

1. See: A Framework Strategy for a Resilient Energy Union with a Forward-Looking Climate Change Policy, Br ssel, February 25, 2015, in English: https://eurlex.europa.eu/resource.html?uri=cellar:1bd46c90bdd4-11e4-bbe1-01aa75ed71a1.0002.01/DOC_1&format=PDF

2. See: website of the European Commission: http://europa.eu/rapid/press-release_IP16-307_en.htm

3. Regulation (EU) 2017/1938 of the European Parliament and of the Council dated October 25, 2017 (Regulation (EU) 2017/1938 of the European Parliament and of the Council of 25 October 2017 concerning measures to safeguard the security of gas supply and repealing Regulation (EU) No. 994/2010). OJ. L 280 dated October 28, 2017. P. 1–56.

4. Gazprom Terminates Contracts with Naftogaz // Kommersant. March 2, 2018: https://www.kommersant.ru/ doc/3565478

5. See: 2030 Climate and Energy Framework (at the website of the European Commission: https://ec.europa.eu/ clima/policies/strategies/2030_de), Directive on Renewable Energy Sources (2009/28/ЕС dated April 23, 2009), OJ. L 140 dated September 5, 2009, P. 16–62 etc.

6. European Energy Security Strategy dated May 28, 2014, https://eur-ex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/PD F/?uri=CELEX:52014DC0330&from=EN

7. Treaty on the Functioning of the European Union, consolidated version. OJ C 326, October 26, 2012, p. 47–390. For the Russian version, see ConsultantPlus Information and Legal System and Garant Information and Legal System.

8. Beschluss vom 16.03.1971, BVerfGE 30, 292 (311 f.)

9. Beschluss vom 20.03.1984, BVerfGE 66, 248 (258)

10. Kozlov S.V. Energy Security: European and Russian Legal Approaches // Energy Law Forum. No. 3. 2018. P. 41–48.