Введение. В настоящей статье представлено междисциплинарное исследование достаточно сложного комплекса правовых аспектов и международно-правовых последствий трансформации политической и других подсистем современного общества в условиях пандемии коронавируса. Особо отмечается, что речь идет не столько о влиянии самой пандемии как медицинского явления, сколько о факторе коронавируса, который подразделяется на информационный (освещение проблемы властями) и административный (непосредственно нормативно-правовой с сопутствующими правоприменительными практиками). Авторы подходят к исследованию проблемы комплексно, в широком контексте, анализируя и саму природу кризиса, спровоцированного фактором коронавируса, и его социально-политические последствия, которые, в свою очередь, уже находят отражение в правовой реальности. При этом, по мнению авторов, сами тенденции, проявившиеся во время пандемии, не спровоцированы ей, они наметились давно, а сейчас лишь вышли в открытую фазу. Материалы и методы. В основу исследования был положен междисциплинарный подход, позволивший установить экономическую природу глубинных детерминант наблюдаемых в настоящее время изменений в праве, политической сфере и других подсистемах современного общества. В свою очередь, анализ структуралистской экономической парадигмы позволил определить происходящие в обществе процессы как трансформационный кризис. Широко применявшиеся в исследовании методы аналогии и сравнения позволили обнаружить общие черты нынешнего кризиса с трансформацией 1914–1945 гг. и его отличия от экономического кризиса 2008 г. Анализ особенностей национальных юрисдикций в вопросах правового регулирования отношений в условиях пандемии коронавируса сопровождался сравнительно-правовым, а также политологическим анализом. Результаты исследования. Проведенное исследование позволило усмотреть в факторе коронавируса лишь внешнюю оболочку наблюдаемого кризиса, затрагивающего в первую очередь экономическую и политико-правовую подсистемы современного общества. С позиции установленных в исследовании глубинных причин и давно наметившихся тенденций общественного развития, происходившие в период пандемии изменения в сфере государственного управления получили оценку в качестве открытой фазы трансформационного кризиса, затрагивающего не только экономику, но и политико-правовую, а также информационную сферу современного общества. В политико-правовой сфере фактор коронавируса спровоцировал ускоренную трансформацию правовых рамок, в которых функционировало большинство национальных государств, начиная со второй половины ХХ в. Обсуждение и выводы. Авторы выдвигают и анализируют несколько гипотез. Согласно первой, широко распространенные выводы о том, что спровоцированный пандемией кризис и закрытие государственных границ означает конец глобализации, слишком упрощен и поэтому неверен. Анализ этой гипотезы позволил прийти к выводу о том, что в реальности под воздействием фактора коронавируса процессы глобализации лишь ускорились, но «физическая» глобализация начала заменяться цифровой. Это, в свою очередь, делает актуальным вопрос об изменении инструментария международно-правового регулирования, который ныне преимущественно «заточен» под офлайн-процессы. В соответствии со второй гипотезой пандемия спровоцировала (но не стала причиной, а лишь поводом) серьезное смещение правовых рамок, в которых существовало общество большинства национальных государств во второй половине XX – начале XXI в. Установленное в исследовании заметное изменение соотношения между правами и обязанностями членов общества (в особенности представителей исчезающего, по мнению авторов статьи, среднего класса как основного носителя правовой культуры), а также изменение соотношения между правами и коррелирующими им возможностями подтвердило выдвинутое предположение. При этом следует отметить, что такая трансформация прав и обязанностей во многом затронула как раз международные аспекты правового статуса человека и гражданина. В частности, право и коррелирующую ему возможность свободного перемещения через границы при отсутствии объективных исключительных ограничений (нахождение в международном розыске и т.п.). Исходя из третьей гипотезы, пандемия придала новый импульс цифровизации (в первую очередь форсированному внедрению способов цифрового контроля над обществом). Проверка этого предположения привела к выводу о том, что в действительности успешно эту практику пока удалось реализовать лишь в КНР, в остальных государствах (даже восточных) пока наблюдается больше издержек, чем результатов. Согласно еще одной гипотезе, международное нормативно-правовое регулирование, направленное на борьбу с пандемией, в целом не отличается эффективностью. Это обусловлено не столько его несовершенством, сколько двумя причинами. Во-первых, национальные государства, в т.ч. и относящиеся к континентально-европейской традиции (например, Россия), на уровне законодательства по борьбе с пандемией попросту игнорировали задаваемую международными документами систему координат. Во-вторых, эти государства копировали опыт стран Азиатско-Тихоокеанского региона (прежде всего Китая, и в первую очередь в области цифровизации), поскольку именно эти страны по факту продемонстрировали наибольшую эффективность в борьбе с эпидемией.