ВВЕДЕНИЕПосле некоторой предварительной подготовки я предложу различные способы рассматривать Канта в качестве феноменалиста. Что, конечно, включает в себя рассматривание обыденных эмпирически реальных вещей в качестве “явлений”. Однако я начну с кантовского взгляда на “явления” как на (каким бы то ни было способом, по крайней мере, возможные) явления (of) обыденных вещей. Выражая это в гуссерлевской терминологии², я буду говорить о явлениях (или, если быть более точным, о явлении) как лишь о “ноэматическом корреляте” – корреляте на “предметной” (или, хотя бы, прото-предметной) стороне сознания – фундаментального модуса (mode) направленности, порожденного видом ноэзиса, который был введен в Трансцендентальной Эстетике. Несмотря на то, что Кант представляет последний, как лишь “рецептивный” аспект познания, я полагаю, что он, тем не менее, порожден фундаментальным видом ментальной “деятельности”³.

Я полагаю, что то, о чем идет речь в Эстетике, это модус направленности, (а) независимый от онтологического статуса ее цели/объекта; и (b) конститутивный в отношении механизмов, предрасположенных к не-концептуальному, но на этом основании также концептуальному, обогащению, и, тем самым, конститутивного в отношении внутренних трансформаций, конститутивных, в свою очередь, для ноэматически коррелятивного измерения значения или смысла. Наконец, (с) этот модус направленности рассматривается в качестве априорной “формы” ментальных механизмов и, таким образом, как неопределенный в отношении к предыдущему “содержанию” ментального состояния⁴. Это открывает новые возможности не только для феноменалистского взгляда на эмпирическую реальность, но и, более определенно, для взгляда на нее, как на составленную только из “интенциональных предметов” в оппозиции к “логическим конструктам” из последних. В то же время это открывает новые возможности для того, чтобы рассматривать Канта в качестве феноменалиста и, вместе с тем, в качестве трансцендентального реалиста в отношении эмпирически реальных вещей. Или, как это лучше выразить с ноэтической стороны: то как фундаментальные направленности лежат в основе референции к эмпирически реальным вещам, даже феноменалистски сконструированным, может быть также рассмотрено в качестве некоторого вида направленности – даже в отсутствии возможности актуальной референции – на что-либо существующее в себе⁵.

Я начинаю первую секцию с краткого обсуждения Эстетики, затем во второй ввожу так называемую упущенную возможность для кантовского феноменализма. Третья секция является сердцем работы. Там, я утверждаю, что понятие трансцендентального предмета = X – это попытка выразить потребность в некотором виде интеллектуальной трансформации фундаментального модуса направленности на явления, введенного в Эстетике. В четвертой секции я приложу это к некоторым вариантам феноменализма.